Продолжаем цикл статей, приуроченный ко Дню памяти и скорби российских немцев. В них мы рассказываем о творчестве людей, создававших свои произведения в условиях гонений, голода, притеснений. Сегодня представляем вашему вниманию историю бабушки Елены Предигер, благодаря которой уже в возрасте пяти лет она научилась искусству вязания и вышивания.
«Бабушка вышивала постельное белье, скатерти, газетницы, торшеры. Все это сохранилось у меня и лежит в ее сундуке, который она в 1931 году привезла с собой в Баку», - рассказывает Елена Предигер. Она благодарна своей бабушке за то, что та научила ее не просто вязать или вышивать, а также в общем трепетно и скрупулезно относиться к любой вещи, делалась ли она для себя или для продажи. В детстве Елена проводила много часов, наблюдая за работой своей бабушки, помогая ей и даже соревнуясь с нею, . О своей бабушке она часто вспоминает на своей личной странице в социальной сети VK. В этом интервью Елена делится ее историей и с нами.
- Елена, расскажите, пожалуйста, о Вашей бабушке.
Моя бабушка, или, как мы внуки ее называли, бабАня, Анна Предигер, родилась и выросла в с. Гильдман Добринского кантона АССРНП. Ее мама умерла от тифа во время первой волны голода в Поволжье в 1921 году, бабушке на тот момент было всего пять лет. Она хорошо помнит обнищание и голод некогда богатых крестьянских домов, умирающих от голода детей на обочине дороги. «Гиб мир Брот» (рус.: «Дай мне хлеба») - это звучало каждый раз нам назиданием и укором, когда мы не хотели есть или бросали хлеб. Ее и трех ее братьев воспитала ее тетя, сестра отца. Когда началась вторая волна голода, в 1931 году, ей было 15 лет. Родные приняли решение отправить ее в Баку, куда уезжали соседи, спасаясь от голодной смерти. Молоденькой девочкой она приехала в незнакомый чужой город. Работала няней, потом по рекомендации ее взяли гувернанткой с проживанием в семью прокурора г. Баку. Рабский круглосуточный труд без выходных: она была и няней для двоих детей, и гувернанткой для жены прокурора, и домработницей.
Анна Предигер в возрасте 18 лет с детьми прокурора г. Баку
- Правильно ли мы понимаем, что трудармии ей удалось избежать? Повлияло ли на судьбу ее немецкое происхождение?
Да, в трудармии она не была. Однако жизнь у нее была очень тяжелой. После работы гувернанткой она устроилась официанткой в столовую. Бабушка пошла туда из-за того, что ей понравился один из поваров. Когда в 1941 году началась депортация, ей пришли известия, что всю ее семью выселили из Поволжья на спецпоселение: кого в Тюмень, кого в Челябинск, а кого-то в Казахстан. Ее родной брат Якоб умер в Усольлаге. Бабушка избежала выселения только потому, что ее муж был не немец и на руках у них были маленькие дети. В 1938 году родилась моя мама Люся (Людмила), потом в 1940 году мой дядя Женя, в 1944 – тетя Лариса.
В этом же 1941 году бабушку уволили по доносу с работы: там было написано, что «она немка и отравит всех посетителей». Бабушкиного мужа отправили в Закавказский военный округ. Она одна, не имея средств к существованию, воспитывала, кормила, одевала детей. Разбитые окна, камни вслед и слова «немцы, фашисты» – это было обыденностью. Отбирали продуктовые карточки, продукты. На работу она так и не смогла устроиться.
Анна Предигер на работе официанткой в возрасте 20 лет
- Оставшись без работы с детьми, Вашей бабушке нужно было как-то зарабатывать на жизнь.
Она с детства умела вышивать, вязать, она очень хорошо готовила. Она рассказывала, как вязала занавески, подзоры (украшения для скатерти или постельного белья - прим. ред.) из марли, распуская нитки. Как шила пальто детям из военной шинели, окрашивая ее в ведре в синий цвет чернилами. Вышивала постельное белье, скатерти, газетницы, торшеры. Бабушка также много шила. Машинка была спасительница и кормилица: на ней шили тапочки на продажу, лоскутные коврики и одеяла, перешивали одежду для детей. Швейную машинку «Зингер» бабушка купила на барахолке в Баку на накопленные деньги еще до войны.
Оригинальная швейная машинка Singer, принадлежавшая Анне Предигер
- Сколько времени Вы проводили с бабушкой? Какие традиции Вы помните из жизни с ней?
Мы жили в соседних квартирах одного подъезда. Я считаю, что мне очень, очень повезло. Мы жили рядом, бабушка была относительно здорова и хорошо видела. Бабушка меня вырастила, пока мой папа, моряк, был в море, а мама по 12 часов работала на нефтяном промысле. Она научила меня вязать, показывала как вышивать крестиком и делать схемы для вышивания. В пять лет я уже вязала вместе с ней наперегонки. Мы вязали вазочки и конфетницы из катушечных швейных ниток, крахмалили их сахарным сиропом. Шить мне не разрешали. Машинка - это было святое! Детей к ней не подпускали. Поэтому шить я научилась гораздо позже, в школе, и не испытываю к этому особой страсти. Правда, к счастью, ее «Зингер» до сих пор жива и шьет. Я помню, что на католическую Пасху все соседи ждали ее пироги со шрейзелем, булочки с изюмом, кухен, которые она пекла огромными тазами, и потом мы все вместе раздавали эти угощения. Кребли – это был особый шик. Для нас, внуков, ничего вкуснее не было. Нудль-суп по праздникам, затируха (суп из обжареной пшеничной муки), домашняя лапша с отварным картофелем – богато она никогда не жила, но всегда была гостеприимна и радушна. Бабушка учила нас счету: айнц, цвай, драй, фир, финоф, зикс, цибн, ахт, нойн, цин. У БабАни был диалект. Позже я переучивала эти айнц, на айн, финоф, на фюнф.
- Какими техниками владела Ваша бабушка?
Она вышивала крестиком, гладью, мережкой и ришелье. Когда я родила своего первого ребенка, моя мама подарила мне пододеяльник для детского одеяла, вышитый ришелье бабушкой к рождению моей мамы. Могла шить даже сложные вещи, хотя нигде этому не училась. Вместе с младшей маминой сестрой они плиссировали ткань в домашних условиях, я до сих пор помню этот едкий запах уксуса из ведра. Окрашивали распоротые куски от старого пальто, чтобы сшить новое. Из старой меховой шапки шили воротник. Даже стригла нас, внуков, сама.
Детский пододеяльник с уголком, вышитый Анной Предигер к рождению мамы Елены Предигер. Примерно 1937-38 гг. Сохранился в идеальном состоянии.
- Елена, какой Вы запомнили бабушку?
БабАню я запомнила очень строгой, бескомпромиссной, но очень заботливой и ответственной. Она мне напоминала наседку, но не курицу, а орла: могла и тюкнуть по голове, если непорядок. Она всегда была очень аккуратной и ухоженной: чистая, накрахмаленная и отутюженная одежда. Даже если это перелицованная рубашка, обвязанная крючком старенькая юбка или перешитый мужской пиджак. Идеально причесанные кудрявые волосы, невидимки, красная помада. БабАня была человек «Орднунга» - порядка: дал слово – держи, опаздывать нельзя, гостей принимать при полностью накрытом столе и без фартука, не получилось хорошо – переделывай.
- Елена, удалось ли Вам сохранить то, чему учила Вас бабушка?
Я уехала из дома во взрослую жизнь в 1989 году. Поехала поступать в мединститут в Ленинград. БабАня очень ждала, что я выучусь на врача и вылечу ее больной желудок и уже почти не видящие глаза. Она умерла в 1996 году, когда я только переехала в Нижний Новгород и закончила интернатуру по терапии. Потом была клиническая ординатура по офтальмологии. Тогда, на первой в моей жизни микрохирургической операции, меня заметил профессор, заведующий кафедрой. Он наклонился ко мне и тихонько спросил: «Вяжешь?» И потом уже громко, на всю операционную: «Вяжущие руки всегда видно». Потом была работа в крупных фармацевтических компаниях (немецкой Hexal, французской Sanofi-Aventis), но, несмотря на успешную карьеру, я снова вернулась в практическую медицину. Замедлилась и стала уделять больше времени ручному труду, начала делать украшения из камней, больше вязать. Сейчас я вяжу крючком, спицами, осваиваю точечную роспись. Я обожаю ручной труд. Это особая энергетика, это медитация, это уникальность и немного колдовство. Созданные руками вещи несут в себе часть тебя, твоих мыслей, твоё настроение. Прикасаясь к скатерти, салфеткам, я чувствую шершавые, напряженные и натруженные руки бабушки, чувствую, как она гладит меня по волосам и говорит: «Энгелья». В этом голосе, в этих руках столько силы, выдержки, воли и самоотверженности.
Елена Предигер с сумкой из рафмии, вязанной крючком
Я сохранила не только то, чему меня научила БабАня, но и ее труд: большую скатерть, вышитую бабушкой в разных техниках; тюлевые занавески, связанные крючком – это тончайшая, филигранная работа; детский пододеяльник, которому уже больше 80 лет; вышитый детский конверт, сшитый из парашютной ткани. Я это бережно храню, и когда-нибудь я сделаю музей и передам это своим внукам, в попытке удержать и сохранить этот ускользающий навык и знак немецкого рода.
На рукотворные работы Анны Предигер можно смотреть бесконечно. Тончайшая проработка деталей и филигранная техника.
Благодарим Елену Предигер за интервью и память о бабушке Анне, а также выражаем восхищение ее бережному отношению к созданным бабушкой вещам и за стремление передать все это своим детям.